Цебрук Николай Нестерович, капитан, командир 1 роты. Родился 27.11.1955 года в деревне Рудавка Пружанского района Брестской области Белорусской ССР. Белорус. В 1973 году окончил Галенскую среднюю школу и поступил в Пружанский совхоз-техникум на отделение ремонта и технического обслуживания автомобилей. В Вооруженные Силы СССР призван 06.05.1974 года Пружанским РВК. Служил в Польше, а в 1975 году был направлен на учебу в Киевское ВОКУ. После его окончания в 1979 году проходил службу на Дальнем Востоке – командовал разведгруппой в Уссурийской бригаде спецназа. Был награжден медалью "За Боевые Заслуги".

В Республике Афганистан с марта 1985 года. 21.04.1985 года разведгруппа 1 роты во время выполнения боевой задачи в кишлаке Даридам в Мараварском ущелье (провинция Кунар) попала в засаду, была отрезана от основных сил подразделения и окружена моджахедами. В ожесточенной схватке с мятежниками Цебрук действовал смело и решительно. В этом бою погиб – пуля попала в шею.

За мужество и отвагу награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен в деревне Сухополь Пружанского района Брестской области Республики Беларусь.

* * *

21 апреля 1985 года в афганской провинции Кунар в Мараварском ущелье погибла 1-я рота 334-го отдельного отряда специального назначения. Рота получила задание проверить кишлак Сангам в 10 километрах от границы с Пакистаном, где, по данным разведки, могли находиться моджахеды. В Сангаме боевиков не оказалось, однако в самом Мараварском ущелье были замечены двое. Во время преследования рота попала в засаду, в бою погиб 31 советский солдат. Гибель Мараварской роты считается одним из самых трагичных эпизодов Афганской войны.

Отряд специального назначения ГРУ под командованием капитана Николая Цебрука формировался в основном из добровольцев ГРУ со всех концов Советского Союза — с Украины, из Уссурийска, Белоруссии. С января солдаты проходили боевую подготовку в городе Чирчик в Узбекистане, обучались совершать марш-броски, боевому слаживанию, а в конце марта рота прибыла в Асадабад. До спецзадания в кишлаке Сангам и офицеры, и солдаты 1-й роты были необстрелянными, то есть участвовали в боевых действиях лишь однажды, в качестве прикрытия, и непосредственно с противником не соприкасались. Кроме того, по воспоминаниям Сергея Тарана, одного из офицеров отряда, задача ставилась так, что даже офицеры батальона считали операцию не боевой, а учебной.

По данным разведки, в районе кишлака Сангам находился пост моджахедов из 8–10 человек. Всего с афганской стороны общая численность «духов» в провинции Кунар на 1984–1985 годы составляла около 7 тыс. бойцов. С пакистанской стороны, а по старым пакистанским картам левый берег реки Кунар, через которую переправлялась рота, считался уже Пакистаном, находились многочисленные лагеря для подготовки боевиков и базы профессиональных наемников. Из советских войск в провинции находился один пехотный батальон 66-й бригады, реальная численность которого со всеми подразделениями составляла около 300 человек. Как раз во второй половине марта 1985 года в Асадабад прибыл дополнительный батальон спецназа.

Кроме моджахедов, в бою в Мараварском ущелье принимали участие так называемые «черные аисты» — бойцы элитного отряда пакистанского спецназа, по другой версии, диверсионное подразделение элитного отряда афганских моджахедов. «Черные аисты» проходили профессиональную боевую подготовку, были хорошо вооружены и отлично ориентировались на местности, всегда действовали слаженно. Каждый из них одновременно был радистом, снайпером и минером. Все бойцы придерживались радикального ислама, их бой часто сопровождался чтением сур из Корана по громкоговорителю. Во время пребывания советских войск в Афганистане не было зафиксировано ни одного документального случая уничтожения «черного аиста».

Вход в Мараварское ущелье находился на виду, однако дальше ущелье сильно изгибалось на 10 километров до самой границы с Пакистаном. Углубившись в ущелье на пару километров, солдаты оказались посередине между пакистанской границей и Асадабадом. В этом районе находились поселения, подчинявшиеся не официальным афганским властям, а моджахедам. Кроме того, о выходе спецназа на задание было известно всей округе. Как только рота переправилась через реку Кунар, мгновенно исчезли местные проводники-афганцы.

Так как предполагалось, что выход в кишлак Сангам будет учебно-полевым, у солдат с собой было только полтора боекомплекта. Боезапас закончился уже в первые часы боя, и рота понесла большие потери. Тяжелая бронетехника не могла помочь блокированной в ущелье роте, так как паромы через реку Кунар просто не выдержали бы ее массы, а ближайший мост находился в 10 километрах южнее. Несколько отправленных на подмогу танков попало на мины, а БМП застряли на скалистом грунте. В итоге на помощь прорвалась только одна машина.

Кроме того, на исход боя также повлияло отсутствие дозоров на горных высотах и сопровождения вертолетов.

Не обнаружив противника в Сангаме, рота разделилась на четыре группы и начала продвижение вглубь ущелья к кишлаку Даридам. Первой двух моджахедов заметила группа лейтенанта Николая Кузнецова. Преследуя их, солдаты передвигались по низине и оказались в ловушке: прикрытие сверху отсутствовало, и моджахеды, численность которых достигала нескольких сотен, быстро заняли господствующие позиции на высотах, фактически окружили отряд двойным кольцом и начали расстреливать бойцов. Солдаты зажигали сигнальные дымы, надеясь, что на помощь придут вертолеты, но тем самым окончательно раскрывали себя. Началась паника, при команде «Отходить» все стали отступать хаотично. Другие три взвода пытались прийти на помощь, но кольцо было очень плотным. Услышав выстрелы, командир роты капитан Николай Цебрук, взяв с собой четырех человек, отправился в эпицентр боя — и тут же был убит выстрелом в горло. Командир первого взвода лейтенант Николай Кузнецов вынес на своих руках раненого прапорщика и вернулся к солдатам в окружении. Получив несколько ранений, но не желая сдаваться в плен, Кузнецов подорвал себя гранатой. Никто из солдат не был взят в плен. Кроме того, во время Мараварской битвы произошел инцидент, который никогда не происходил ранее на Афганской войне: семеро бойцов подорвали себя штурмовой гранатой, чтобы избежать плена. По свидетельству выживших, моджахеды издевались над ранеными, обливали бензином, сжигали, выкалывали глаза, добивали прикладами. Многих погибших опознавали позже по комсомольским билетам, петлицам, жетонам, деталям одежды и татуировкам. Последующие два дня прибывшие на помощь под огнем выносили тела солдат. Почти все погибшие были посмертно награждены орденом Красной Звезды.