Валерий Иванович Подкорытов (1970 г.в.) поделился своими воспоминаниями.

О пользе изучения иностранных языков.

100-летию Киевского высшего общевойскового дважды Краснознаменного Училища имени М.В. Фрунзе посвящается.

Иностранный язык, как акваланг: позволяет погружаться на большие глубины и любоваться тем, что другим недоступно. Тем более сейчас, в условиях безвиза и предоставленной свободы передвижения. Причём радиус действия этой свободы зависит исключительно от состояния вашего банковского текущего счета.

А вот раньше все было иначе. Тяга к зарубежным путешествиям была, «акваланг» тоже мог быть, но возможностей к «погружениям» - практически не было. Тебя как щепку в штормовом океане метало по поверхности бушующей стихии, пока не выбрасывало куда-нибудь на пустынный берег.

Сужу об этом не на основе глубокомысленных рассуждений, а исключительно на основе личного опыта.

В молодости у меня было две страсти: военное дело и иностранные языки. Конечно же, были и другие страсти, но эти две были главенствующими. Одновременно удовлетворить обе страсти я смог в стенах Киевского высшего общевойскового командного училища имени М.В. Фрунзе, которому, кстати, в этом году исполняется 100 лет со дня образования. Впрочем, этого училища уже давно нет. Есть только сайт Киевского ВОКУ и паб «Вокер», названный так в честь училища, ну и множество выпускников, которые помнят и чтут свою Alma mater.

Учился я на факультете с углублённым изучением иностранных языков в самом первом его наборе. Учили нас превосходно, как военному делу, так и иностранным языкам. Такому составу преподавателей кафедры иностранных языков, какой был у нас, мог бы позавидовать любой профильный институт.

На первом же занятии нас попросили забыть все, чему нас до этого обучали на занятиях по иностранным языкам в школах и приобрести карманные зеркальца, так как в первом семестре предстояло изучать фонетику. Требования были высокие и жёсткие. Кто не осваивал программу – с вещами на выход. Таких из первого набора набралось около тридцати процентов. Поэтому неудивительно, что по выпуску мы могли свободно говорить на иностранных языках. Будучи дневальным по роте, я по ночам часто слышал, как спящие курсанты во сне часто говорят на разных иностранных языках.

А вот в последующей военной службе мне удалось реализовать только приобретённые военные навыки, но не лингвистические. Вместо погружения «в глубины» меня погружали только «в глубинку», то есть отдалённые и, как правило, малочисленные гарнизоны для прохождения дальнейшей службы. Служил по принципу: «чем дальше служба, тем ближе граница», пока не оказался рядом с пограничниками.

Это только в кино на границе хорошо, а в реале: тишь, гладь и дебильная благодать! Если никуда не выезжать, то можно пройти обратный путь эволюции. Чтобы этого не случилось с отдельно взятой личностью, в отпуск я всегда ездил в крупные города: Москва, Ленинград, Киев, чтобы на людей посмотреть, приобщиться к их цивилизации и пополнить запасы иностранной литературы. Что интересно, многие книги иностранных авторов на русский язык не переводились по идеологическим соображениям, в то же время на языке оригинала они продавались свободно. Так что, «акваланг» всё же не бездействовал. С ним мир светился несколько иными красками.

Проходит десять лет службы в погранзоне и как-то вернувшись размякшим из очередного отпуска подумал, что надо срочно из этой «зоны» выбираться, пока не превратился в Маугли. Вариантов было несколько, но отбросив родственные и иные связи, остался один – Военная Академия, поступив в которую ты как барон Мюнхгаузен сам себя за волосы вытаскивал из болота и открывал новые перспективы. Лично для меня в этом был ещё один мотив. Когда меня спрашивали, почему я холостяк, то я отвечал: «Вначале академия, потом женитьба. Везти приличную женщину в глушь совесть не позволяет, а неприличных женщин там и своих хватает. К тому же для общения с ними брак совсем не обязателен».

Следует отметить, что на реализацию плана «Академия» у меня, исходя из возрастного ценза, была лишь одна попытка. Можно сказать, ставка больше, чем жизнь.
Готовился серьёзно, поскольку второго шанса просто не было. Боевой Устав выучил наизусть, другие уставы и военную технику примерно также. За иностранный язык вообще не волновался, так как постоянно читал на нём. Было четыре экзамена и ещё одна оценка – средний бал за училищный диплом. Два экзамена сдаю на «четыре», третий – на «пять», зачёт по диплому – тоже «пять», и выхожу в финал по иностранному языку. Это последний экзамен и определение проходного балла для зачисления. Спокоен как слон в саванне, которому по силе равных нет. На подготовку давалось три дня. Консультирую товарищей по английскому языку, сам читаю Хемингуэя в оригинале.

И вдруг на объявлении итогов экзамена мне объявляют: «три», хотя экзаменатор английского языка в ходе экзамена говорила мне только: «Excellent!» (отлично) и «Еnough!» (достаточно). Ещё поинтересовалась, откуда я так хорошо знаю английский язык.

Для меня это «три» прозвучало как команда: «Человек за бортом!» Нужно было срочно спасать, в данном случае самого себя.

С этой целью решительно иду к председателю приёмной комиссии военной академии.
- Товарищ полковник, на каком основании мне поставили тройку по английскому языку?
- А ты что, знаешь больше? – нагло спрашивает он, очевидно полагая, что пехотные офицеры кроме матерного других языков не знают.
- Конечно! Я Шекспира свободно читаю в оригинале без словаря, а у него, как утверждают лингвисты, самый богатый язык по словарному запасу.
- Ну, оценку-то ставил не я, а институтский преподаватель, на которого я влиять не могу.
- А мне она постоянно говорила «отлично» и «достаточно». В конце ещё похвалила меня за отличное знание английского языка.
- Ну, хорошо! «Четвёрки» тебе хватит?
- Нет. По тем требованиям, которые предъявляются к поступающим в академию я знаю английский язык на отлично.
Дальше была дуэль взглядов. Уж не знаю, что полковник прочитал в моих глазах, но решение он объявил следующее:
- Вообще-то мы не делаем переэкзаменовок, да и принимающие экзамен уже все разъехались. Но если вы настаиваете, то мы вызовем вашего преподавателя для повторного экзамена.
- Настаиваю!
- А зачем тебе «пятёрка»? «Четвёрка» не зря называется хорошей оценкой.
- Видите ли, товарищ полковник, экзамены все же конкурсные, каждый бал на вес золота. А вдруг мне одного балла не хватит до проходного.
- Тогда ждите в коридоре, - сухо сказал мне полковник.

В коридоре в течение двух часов я испытывал те же чувства, что и Наполеон Бонапарт перед Битвой при Ватерлоо. А в это время все абитуриенты уже отдыхали в ожидании следующего дня объявления списка поступивших в академию.

Прибыла моя экзаменаторша. Не глядя на меня быстро прошла в аудиторию. Минут через пять меня пригласили. Моя экзаменаторша понуро меня спросила:
- Как будете сдавать экзамен? По билетам или в свободной форме?
- Без разницы. Можно в свободной форме.

Дальше пошла вольная беседа: вопрос – ответ. Я же не зря читал много английской литературы в оригинале. Словарный запас у меня был приличный и я начал быстро говорить, используя современную английскую фразеологию, иногда прибегая к слэнгу. И чувствую, что экзаменаторша, выражаясь боксёрской терминологией, поплыла. Она иногда меня просто не понимала, потому что таких слэнговых слов в обычных учебниках не было. Я, конечно, поступал не по-джентельменски, но мной овладело чувство реванша. Я как акула ходил кругами вокруг своей жертвы.

Полковник занимался с бумагами за последним столом, но потом он поднял голову, как будто что-то почуяв.
- Может достаточно? - обратился он к экзаменаторше.
- Да, вполне, - ответила она облегчённо.

Полковник предложил мне выйти, пока они посоветуются. Я вышел из аудитории, а минуты через три меня пригласили обратно.
Полковник на меня с любопытством посмотрел и спрашивает:
- А ты, случайно, не Киевское ВОКУ заканчивал?
- Так точно, товарищ полковник. Дважды Краснознамённое имени М.В. Фрунзе.
- Так что ж ты тогда комедию ломал? Сказал бы сразу. Я знаю какую там подготовку дают.
- Так никто и не спрашивал, товарищ полковник, - а сам думаю: если бы вы об этом знали раньше, вы бы меня на другом предмете срезали, и я бы хрен что доказал.
- Ну что, поставим ему «пятёрку»? - обращается он к экзаменаторше.
- Да, он этого заслуживает.
- Ну что, майор, поздравляю тебя с зачислением в академию. Ты первый, кому я об этом объявляю. Остальным объявлю завтра. Молодец, что настоял на своём, это по-командирски. Удачи тебе! – и пожал мне руку.

Когда я прибыл в казарму с абитуриентами, многие дремали, но увидев меня моментально проснулись.
- Ну, как? – выдохнули хором.
- Ватерлоо не повторилось. Полная виктория, товарищи! Представляюсь и проставляюсь по случаю зачисления в академию. Ура! Ура! Ура!
- За водкой бежать?
- А разве она ещё не здесь?

Дальше все протекало в русле действующих армейских традиций.

Позже мне товарищи, входившие в состав приёмной комиссии на правах технического персонала, рассказали, что моё семейное положение, точнее полное его отсутствие, опять чуть не сыграло роковую роль, и по этой причине меня решили ни в коем случае в академию не принимать. Дескать, мол, холостяк – потенциальный пьяница, а заслуженной академии это ни к чему. Но, как военные, они просчитались, нанося главный удар не по слабому, а по самому сильному месту.

Выполнив первую часть своего холостяцкого обета, я вскоре выполнил и его вторую часть, покончив с маргинальностью статуса холостяка. Мужик сказал, мужик сделал. В полк вернулся с молодой женой. А вскоре и служебная карьера пошла по восходящей линии, причём в западном направлении. Но это уже совершенно другая история.

Так что, пословица «Язык и до Киева доведёт» оказалась для меня пророческой в буквальном смысле. Хотя, если честно, то язык меня в своё время и увёл так далеко от Киева. Но то был родной язык, а вот чужой наоборот помог. Так что, ребята, учите иностранные языки. Европа нам всегда поможет!