Еще один рассказ-воспоминание пера Александра Пирогова (1983 г.в.). :)

ЭКЗАМЕН ПО СВЯЗИ

Среди прочих предметов и дисциплин в училище мы изучали «Связь». Все военные, тем более разведчики, пользуются радиостанциями, телефонными аппаратами и другими средствами коммуникации. Самые ценные разведданные не стоят ничего, если ты не сумел их своевременно передать командованию. Значение этой науки мы прекрасно понимали, но, как почти любой студент или курсант, мы не были обременены усидчивостью или прилежанием. Вокруг нас кипела интересная жизнь. Учиться мы не хотели, командиры и преподаватели учиться нас заставляли.

Занятия по Связи случались пару раз в месяц. Относились мы к ним спустя рукава, потому что, не особо углубляясь в теорию, сносно пользовались доступными нам в ходе занятий по боевой подготовке Р-148, Р-123, Р-105 и еще парочкой моделей и искренне полагали, что при необходимости легко освоим и другие типы, а сейчас нам пока не до этого. А в наши мозги пытались вдолбить организацию системы связи во взводе, роте, батальоне и даже в полку, разъяснить устройство коммутаторов и антенн, и много всего не очень важного, на наш взгляд. Преподавателем Связи у нас был подполковник Шапошников. Это был щуплого телосложения и невысокого роста офицер, страдавший, судя по всему, комплексом Наполеона. Ненавидя всех особей мужского пола выше себя ростом, нас, курсантов 1-го взвода, почти всем из которых он дышал в живот, связист просто презирал и, пользуясь своим служебным положением, старался всячески нас унижать на лекциях и классных занятиях. Подбадривающие эпитеты в наш адрес типа «тупая пехота, безмозглая пыльная пехтура» и многие подобные лестные по отношению к нам отзывы звучали не раз. Для лучшей иллюстрации он любил рассказывать случай, произошедший, по его словам, в Ленинградской академии связи, когда прибывшему с проверкой Главкому Сухопутных Войск предложили посетить вновь созданную кафедру антенных устройств – гордость академии, на что Главком ответил:

- Антенных устройств? А у вас, случайно, нет кафедры штепселей и розеток?

Рассказывая нам это, он негодовал и очень эмоционально восклицал:

- Представляете себе? Этот пехотинец не понимает, дослужившись до такой должности, что значит АНТЕННА! – это слово он произносил с придыханием, как глубоко верующий произносит имя Творца.

Итак. Подошел к окончанию первый семестр четвертого курса. Мы с волнением приступили к сдаче экзаменов и зачетов. Всем очень хотелось в долгожданный последний курсантский отпуск. По Связи у нас был зачет с оценкой, которая шла в диплом. По большому счету это самый настоящий экзамен. Мы, конечно же, готовились, но выучить ТТХ двух десятков радиостанций, основы связи подразделений и другие важные экзаменационные вопросы не представлялось возможным. Каждый надеялся на везение.

Накануне зачета, наш взвод прибыл на кафедру, на консультацию. Нам в жесткой, пренебрежительной форме, надменным тоном было объявлено, что списать во время зачета невозможно. На столе перед курсантом лежит только листок бумаги из ученической тетради и ручка. В начале зачета преподаватель раздает билеты, курсант имеет пять минут, чтобы переписать на листок, который лежит перед ним, номер билета и его вопросы, затем билеты изымаются, и на столе остается только тетрадный листок. Через 45 минут листки сдаются на стол преподавателю.

- Всё, молодые люди! Вот завтра мы и посмотрим, чего вы стоите! А стоите вы не очень дорого, поверьте мне! – ухмыляясь, заявлял Шапошников.

Да-а-а… Преамбула была не слишком веселой. Но…

В нашем взводе учился Лёня Поляков, закончивший до училища техникум радиоэлектроники и, естественно, особого страха перед Связью не испытывающий. В то время мы еще не знали, что это будущий 1-й Заместитель Министра обороны Украины, а то бы уже тогда разговаривали с ним полушепотом, мало ли что. Так вот. Как оказалось, не только Чемберлен – это голова, как говорили герои Ильфа и Петрова, но Поляков – это таки тоже голова! Пока все в отчаянии, схватившись за голову, причитали, что «все пропало и гипс снимают», у Лёни родилась идея…

В нашем взводе было 25 человек. Два дня назад Связь сдавал четвертый взвод нашей роты, в котором тоже было 25 курсантов. Перед обедом мы спонтанно общались с парнями из этого взвода, преодолевшим уже этот ад – экзамен по связи, чтобы сравнить с тем, что нам рисовал преподаватель. Разговаривая с героями, прошедшими схватку с драконом, Лёня уловил один важный нюанс, что во время раздачи билетов на столы перед курсантами, Шапошников не фиксирует, какой билет кому он положил. А через пять минут просто собирает их. У Лёни созрел план. Каждый наш курсант подходит к курсанту этого подразделения, который по списку в журнале под таким же номером, как и ты сам, ну, чтобы не было путаницы, и узнает номер билета, который ему попался на Связи и вопросы в этом билете. То есть, какой бы билет перед тобой ни положил связист, ты на листочке пишешь, тот номер и вопросы, которые тебе рассказали наши предшественники. Выучить три вопроса – дело не хитрое. Главное, чтобы никто не напутал. Перед вечерней поверкой мы проверили у всех, знают ли они свой билет и вопросы. Все было в порядке. Самыми опасными в этой схеме были те пять минут, когда у тебя на столе еще лежит билет с абсолютно другим номером и вопросами, чем записаны у тебя на листочке.

На следующее утро, после завтрака мы прибыли на зачет. Все происходило, как и анонсировал подполковник. В самом начале экзамена он лично положил перед каждым экзаменуемым билет с вопросами, а спустя пять минут сам же, пройдя по аудитории, собрал их. Все! В этот момент, у нас отлегло от сердца. Теперь уже никто не докажет, что передо мной лежал не тот билет, который у меня написан на листочке. Каждый из нас старательно писал на листке ответы на вопросы, выученные накануне вечером. Шапошников расхаживал по классу и с еле заметным удивлением смотрел на «прилежных», курсантов, которые, не вертясь по сторонам, исписывали ответами свои листки.

На следующий день, после обеда, мы прибыли «на разбор полетов» - на подведение итогов зачета с оценкой.

Замком взвода доложил вошедшему преподавателю и сел на место. Мы обратили внимание на необычное поведение Шапошникова. Он расхаживал вдоль доски, сложив руки за спиной, и молчал. Через пару минут, собравшись с мыслями, он заговорил.

- Товарищи курсанты! Я обращаюсь к вам сейчас не как преподаватель, не как офицер, я обращаюсь к вам, как старший товарищ, понимая, что казавшаяся мне совершенной система, которую я сам разработал, рассчитал и практиковал много лет, таки имеет какой-то изъян. Я гарантирую вам, я даю слово офицера, что оценки вашего взвода не будут изменены и даже до конца сессии, я не буду вносить изменения в систему сдачи экзамена. Но я прошу вас рассказать мне, где моя ошибка! – эмоционально сказал связист.

Он выглядел разбитым и подавленным и напоминал ребенка, который только что узнал, что Деда Мороза не существует, а подарки под елку кладут родители! То, что он создавал, во что безоговорочно верил, оказалось пустышкой. Но нам не было его жалко. Слишком много «грязи» он старательно выливал на нас три с половиной года, и это была месть кота Леопольда.

Мы все, не сговариваясь, сделали крайнее удивление на лице и стали озабоченно спрашивать:

- А что случилось, товарищ подполковник? Что произошло?

В ответ Шапошников достал из папки оценочную ведомость и объявил:

- Результаты зачета с оценкой по Связи 1-го взвода 1-й роты: 23 оценки «отлично» и 2 оценки «хорошо».

Мы с улыбками и наигранно стали причитать, что вот что значит хорошо готовиться, что дисциплина Связь, одна из самых любимых в нашем взводе и прочее… Мы внутренне ликовали! Мы были победителями!

- Я так понял, что свою тайну, вы раскрывать не планируете? – заговорил офицер, - Ну, что ж. Быть по сему. Все свободны.

Эту тайну, мы сохранили до конца сессии. Но, уже весной до нас стали доходить слухи, что Шапошников стал по отношению к курсантам гораздо менее заносчивым и гонористым. Жизнь учит людей в любом возрасте. Главное уметь делать правильные выводы.

P.S. Это был первый тайм умственного противостояния Шапошников vs Поляков. Второй тайм этого батла, в котором тоже победил Лёня – это уже другая история.