Нас уже не огорчить тем, что 10-го октября этого года официальная Россия предпочла не вспоминать о неординарном событии, имевшем место 300 лет назад. Вот и приходится напомнить о нем самому. Речь о капитуляции русским войскам под командованием генерал-фельдмаршала графа Б.П. Шереметева шведской крепости Ревеля (ныне Таллина).
В Михайлов день - 29 сентября 1710 года (по старому стилю) около четырехсот шведских солдат покидали городские укрепления через Большие морские ворота. К ожидавшим их кораблям они уходили под барабанный бой, при знаменах, с личным оружием и даже с двумя пушками но, заметьте(!), каждый с пулей в зубах. В знак унижения. Впрочем, куда уж больше, ведь им и так выпало оставлять совершенно не тронутый осадой фортификационный шедевр, состоявший из могучих бастионов, глубоких рвов и высоких городских стен с частоколом многочисленных башен. Там, как в надежной ловушке навсегда оставались около четырех тысяч солдат и офицеров шведского гарнизона – жертв лютовавшего в тот год мора. Да еще 241 пушка и жалкая горстка переживших чуму горожан. Умудренные горьким опытом русские, перекрыв поступление в город питьевой воды, предоставили эпидемии завершить осаду за них. Им не пришлось долго ждать. Вот так бесславно кончилось для Ревеля шведское время!
Одновременно с выходом шведов через находившиеся с противоположной стороны городских укреплений Харьюские (Кузнечные) и Домские ворота в Ревель вступали русские полки, преуспевшие за последний год в разгроме Карла ХII под Полтавой а затем и взятии ряда находившихся под шведским владычеством в Прибалтике городов и крепостей. Среди них и таких как Рига, Выборг и Пярну. Так что помощи осажденному Ревелю ждать заведомо не приходилось. Вот теперь то для всего этого края наступало новое время - русское.
Еще сотню лет назад двухсотлетие перехода Ревеля под российскую юрисдикцию отмечали торжествами. Причем близ месторасположения тех самых, уже снесенных, Кузнечных ворот. Тогда на переименованной в Петровскую площади был открыт монумент «виновнику» памятных событий – Петру Великому. Увы, простоявший чуть более 11-ти лет памятник снесли уже новые хозяева этой земли. Фигуру Петра расчленили, оставив лишь бюст, а остальное переплавили. Якобы потому, что в молодой Эстонской Республике меди на памятник новоявленным национальным героям, не говоря уже о мелких односентовых монетах, не сыскалось. Таким и не только таким макаром очередное, уже - эстонское время, заявляло свои права.
Сколь ты их не истребляй, но молчаливые хранители истории остаются. О событиях трехсотленней давности напомнят остатки старых бастионов, рвов, замка и городской стены с башнями. Башнями, имеющими собственные имена. Иногда забавные, вроде: Толстой Маргариты, Длинного Германа или Смотри в кухню - та, в чью стену замурованы русские ядра времен еще Ливонской войны. Или более прозаичные, как то: Банная, Канатная, Бременская. На данное время помимо трех замковых и четырех предвратных и воротных целиком сохранились еще и 18 башен так называемой стены Канне. У них, как и у людей, судьбы разные. Тут коротко не рассказать. Нынче в их стенах вместо ополченцев, караулов и казематов квартируют музеи, выставки, кафе, офисы, теаральные студии и иные коммерческие заведения. А с недавнего времени вдоль стены на Башенной площади в летнее время проводятся конкурсы креативных дизайнерско-садоводческих идей. Весьма любопытно и радует глаз.
С башнями я знаком с детства, помнится, даже рисовал их с натуры. Вот, кстати, один такой сохранившийся рисунок пятидесятилетней давности. Тогда в 1960-м я был суворовцем 12-ти лет. Так что неуклюжесть рисунка, надеюсь, простительна.
Впрочем, лучше один раз увидеть - верно сказано. Так что просто полюбуйтесь этими следами истории моего родного города Таллина в фотопроекте "Наши везде" - страницы 43-45.
Очевидно, только наша рота знает, что Саша Карпенко был курсантом КВОКУ. Только нелепость послужила тому причиной, что Саню отчислили из училища с первого курса. Он, абсолютно гражданский по сути человек, хотел быть военным, искренне желал стать офицером, и поэтому после этого недоразумения в Киеве сразу поступил в Военный институт иностранных языков, который окончил через год в звании младший лейтенант. Специальность - переводчик с фарси (пушту, дари - ?). После выпуска из ВИИЯ Саша приехал в Киев в золотых погонах младшего лейтенанта, чтобы заглянуть в то училище, из которого его отчислили, повидаться с товарищами со взвода. Я не видел его в тот визит, но мужики рассказывали. Был тогда 1981 год - мы курсанты еще, а Саша уже офицер! А дальше Саню ждал Афган, ордена, жуткие раны и годы госпиталей... В своей биографии Александр никогда не упоминает время, проведенное в КВОКУ: видимо, есть тому причина - обида.
После госпиталей и комиссации был литературный институт, серьезная литература, поэзия, песенное творчество, публикации в журналах, выпуск книг, музыкальных дисков, съемки в кино... Но никто из читателей и слушателей не знал, да и до сих пор не знает, что их любимый автор - Александр Карпенко когда-то давно учился в КВОКУ в первой роте во втором взводе.
Стартовал очередной 
