 |
Военная судьба в конце века
Родословий в крестьянских семьях никогда не вели. Так что полковник Анатолий Викторук, ныне начальник отдела Тверского облвоенкомата, даже дедов своих не только не знал, но и не видел никогда, поскольку сложили они головы на войне, закончившейся задолго до его рождения. О более далеких своих предках он знает только одно: все они пахали землю да выращивали скот – себя кормили, а заодно и великую страну, которую тогда и в голову никому не приходило делить по национальным уделам. Сын солдата, отец солдатаЕсть в Черкасской области, на Украине, село с непривычным для российского уха названием – Сорокотяга. По одной версии, сложилось оно от первых сорока хат, что тянулись вдоль реки, получившей от этого числа имя Сороки. В этом-то селе издавна жили и посейчас живут Викторуки.
Обычным крестьянином всю жизнь оставался и отец Анатолия Иван Архипович. Вся жизнь его прошла в родном селе. Работал в колхозе да в своем хозяйстве. Троих сыновей вырастил. Старший, Василий, работал в Черкассах на заводе ЖБИ. Второй сын, Петр, в родном селе прославился: стал знатным трактористом, медаль «За трудовую доблесть» получил, а его рацпредложение по химической обработке полей по всему Союзу внедрялось. Младший, Анатолий, стал военным.
В 1985 году, приехав в отпуск, он сказал отцу, что его переводят в Туркестанский военный округ. Иван Архипович сразу понял, что это значит. Вспомнил, как уходил на войну его отец, как наказывал ребятишкам слушаться матери, как говорил жене, чтобы держалась за дом и не уходила никуда из хаты. Такая вот нелегкая выпала доля Ивану Архиповичу: не самому воевать, а провожать на войну – сначала отца, а потом и сына. Не было заведено между ними нежностей, но тут поехал с сыном в аэропорт. И когда уже отправился Анатолий на посадку, оглянулся – и через стекло увидел блеснувшие на отцовском лице слезы.
Бабушка Текля Михайловна, знавшая про войну больше всех, могла догадаться, куда едет внук. Но характер у нее был такой, что виду все равно не подала бы. Маленькая, худенькая, веселая, она запомнилась Анатолию песнями, каких знала множество. Привезенный им из Афганистана магнитофон запечатлел ее голос – такой же задорный и звонкий, как она сама. Тяжелый век не смог погасить этот задор. С ним она и оккупацию перенесла, и детей без мужа поднимала, и внуков растила. Украинцы вообще народ неунывающий, и Анатолию это свойство тоже не раз помогало. Путь к Афгану
Когда именно запала в него мысль стать военным, Анатолию трудно вспомнить. Во всяком случае первым было желание стать врачом – когда мама заболела, очень захотелось самому ее вылечить. В их роду военным стал только дядя, служивший в Германии прапорщиком. Приезжая в отпуск, он привозил ребятишкам конфеты и невиданную в те времена жвачку и вообще выглядел героем.
Училище он выбрал знаменитое: Киевское высшее командное дважды краснознаменное имени Фрунзе, приказом которого оно и было создано в 1918 году. Позже Анатолий узнал, что в год его поступления это училище окончил Александр Стовба, среди первых попавший в Афганистан и почти сразу геройски погибший. Посмертно вышедший сборник стихов Александра Стовбы «Его называли Аистом» пробуждал патриотические чувства, звал к подвигу курсантов и молодых офицеров. О том, что это за война и кому она нужна, мало кто из них задумывался. В 1983 году окончил училище и Анатолий Викторук, получив сразу две на первый взгляд трудносочетаемые специальности: инженер по эксплуатации гусеничной техники и референт-переводчик. Дело в том, что в официальном перечне не было специальности «военный разведчик». Вот и разделили ее на две составляющие. Впрочем, учили на «разведфаке», как называли их факультет, не только технике и языкам.
Первые полтора года Викторук прослужил в Польше в должности командира разведвзвода. На той же должности, правда, не сразу, оказался он и в Афганистане. Его не так просто туда послали. Мог бы и отказаться. Тем более что к тому времени он был уже женат и жена ждала ребенка. Но Викторук согласился сразу. Его ведь к этому и готовили: воевать. И уклоняться от этого пути значило ставить под сомнение собственный выбор.
Дорога на Афган оказалась неожиданно долгой. Почти полгода проходил он дополнительную подготовку под Ташкентом: горную, минную и т. д. Все это очень пригодилось впоследствии, тем более что их ротой при подготовке командовал майор из того самого батальона, который в декабре 1979 года штурмовал дворец афганского диктатора Амина.
Сам Афган начался для него совсем не героически. Полторы недели на пересыльном пункте в Кабуле – одуряющая жара, пыль, вода с хлоркой, да и той не хватает, вся еда – сухая пшенка и килька в томатном соусе. А встречным потоком в Союз – отслужившие свое дембеля. У них чеки, на которые в местном магазинчике можно приобрести и лимонад «си-си», и печенье, и колбаску. Неудобно офицерам у солдат просить. А есть-пить хочется. Вот и догадались они с товарищем: когда дембеля уехали, а возле их палаток из-за жары никто не появлялся, они, сняв погоны с рубашек, собрали по палаткам брошенные бутылки. За них в том же магазинчике получили «си-си» и прочее. Поделились, само собой, с товарищами. Только один лейтенант, которого они с собой звали бутылки собирать, да он отказался, не стал ничего ни пить, ни есть. Самолюбие на войне дорого обходится – это они поняли, еще и пороха не понюхав. Разные войны
А понюхать пришлось скоро. Попав в 180-й мотострелковый полк, Викторук первым делом отправился помыться – на пересылке такого счастья не выпадало. Стоял под душем – за стеной разрыв. Упал, естественно. А когда встал, увидел в стене осколки реактивного снаряда. Такое вот обнадеживающее начало. Месяц командовал взводом, стоявшим как раз посередине дороги Кабул – Джелалабад. Основная задача – обеспечивать безопасность автоколонн. У местных жителей было такое «хобби»: ставить по ночам мины на дорогах. Да еще охотиться на шурави со снайперской винтовкой. (Об этих «хобби» в своей книге «Военный разведчик» много писал однополчанин Викторука Александр Карцев.) Еще до приезда Викторука такой «охотник» застрелил здесь солдата. Служба опасная, но совсем не героическая: глотай пыль, терпи жару да держи ушки на макушке.
Потом, во время сборов в Кабуле, пригласил его к себе начальник штаба полка майор Аушев – будущий Герой России и президент Ингушетии. Предложил возглавить разведвзвод 2-го батальона. Это было совсем по его специальности, так что согласился, не раздумывая.
В мотопехоте разведчики – это элита. Прежний командир взвода был орденоносцем. Да и у солдат – то медаль «За отвагу», а то и орден Красной Звезды мелькнет на груди. Трудно с ними пришлось лейтенанту. И наркотики в ходу были, и дедовщина процветала. Поставят «молодого» дежурить вторую подряд смену вместо себя, а он и заснет. Всему взводу угроза. Пришлось ломать сложившиеся отношения. Не сразу, но удалось.
Главная работа разведки – организация засад. Были свои люди среди афганцев – несли информацию. Солдаты-таджики переводили. Информация не всегда была верной, так что большая часть засад заканчивались безрезультатно. Отношения с местным населением были сложные. Другими они, впрочем, и быть не могли. Все знали, что от наших снарядов и пуль погибают не только душманы. Они обстреливали наших военных, как правило, из кишлаков, а то и прямо от мечетей. По ним и вели ответный огонь. Так же, кстати, было потом и в Чечне. И все же старались договариваться.
Приходилось и в спецоперациях разного уровня участвовать, и колонны сопровождать. Вот еще картинка к «хобби» местных жителей: зароют фугас на дороге, а где-нибудь неподалеку мальчишку со взрывателем посадят, чтобы замкнул, когда нужно. От такого управляемого фугаса однажды погиб командир роты. А в другой раз на дороге удалось обнаружить зарытую 250-килограммовую авиабомбу. Причем саперы, идущие впереди, ее не заметили. Хорошо, шедший рядом с Анатолием командир соседнего взвода обратил внимание на торчащий уголок полиэтилена. Потянул за него, а там замыкатель. Бомбу эту пришлось взорвать – так воронка размером с хорошую комнату получилась.
И все же, пока служил Анатолий, потерь в его взводе почти не было. Погиб только, попав в засаду, его заместитель – старший сержант Аббасов. Викторук в это время в госпитале лежал. Считает, был бы рядом – беды не случилось бы. Не пустил бы сержанта безоглядно двигаться по открытому участку. Душман его метров с 20 расстрелял. В общем-то героический был парень. На опасных участках всегда просил у командира разрешения идти первым – знал, что у того семья, сын маленький. Викторук (он уже был членом партии) предложил комсомольцам взвода организовать соцсоревнование за право экипажу БМП носить имя Юсупа Аббасова. Солдаты отнеслись к этому на удивление серьезно. Перевод из отделения-победителя в другое был самым страшным наказанием. Потом, уже в ходе второй чеченской войны, Викторуку довелось побывать в том самом Кизлярском районе Дагестана, из которого родом был погибший сержант. До родного его села добраться не удалось. Но узнал, что один из родников близ села получил имя Аббасова. У аварцев это считается особым почетом.
В июне 1987 года Анатолий Викторук вернулся в Союз. Незадолго до этого получил орден Красной Звезды. Представляли его не раз, но наградные листы неизменно где-то застревали. Было такое бюрократическое правило: представлять эти листы в течение трех дней после завершения операции. Но из батальона в штаб полка добраться было непросто. Получалось где-то раз в месяц. Вот и выходило, что в самом штабе и у начфина, и у начальника строевой части, которые на боевых позициях и не бывали, – по два ордена и куча медалей, а у офицера, ежедневно рискующего жизнью, – только значок об окончании училища. Свою Красную Звезду Викторук получил только благодаря Аушеву. Тот просто приказал немедленно оформить командиру разведчиков наградной лист. Сам Руслан Аушев к тому времени уже перенес ранение, которое получил, обеспечивая в 1986 году вывод из Афганистана первых шести полков.
Вскоре Викторук был уже в Ленинакане, где принимал командование разведротой. В те же дни пришел приказ о присвоении ему капитанского звания. 25-летнему офицеру казалось, что пришла пора сравнительно мирной службы. Привез семью, через какое-то время дали однокомнатную квартиру. Но спокойная жизнь длилась недолго. В ноябре 1988 года их полк перебросили в Ереван. В монолитном здании СССР уже зияла первая трещина, поставившая две республики – Армению и Азербайджан – на грань войны. Месяц они патрулировали город, в котором было неспокойно. А однажды, когда они отсыпались после ночи в своей боевой машине, ее вдруг затрясло. Так узнали о землетрясении и о разрушениях в Спитаке и Ленинакане, где у многих остались родные. В тот же день им разрешили выехать к семьям.
На всю жизнь запомнился Анатолию жуткий запах гари и крови, которым пропитан был полуразрушенный Ленинакан. Проехать по городу было невозможно. Шел пешком. Уже близко к полуночи проходил мимо развалин рынка, обрушившегося здания магазина – жена Галя вполне могла быть там в момент землетрясения. Потом увидел свой дом – почти целый, с трещинами по всем стенам – и пустой. Родных разыскал в учебном корпусе. Жена и сын, к счастью, не пострадали, но страху натерпелись. Галина рассказала, как падал от первого толчка телевизор, едва не задев трехлетнего Вадима, как заклинило дверь и они не могли покинуть дом, который грозил вот-вот развалиться. Да и теперь опасность отнюдь не миновала. Вскоре им велели покинуть и это здание – ожидали нового толчка. Разместились на плацу, а там холод, ветер. Декабрь и в Армении декабрь. Детей завертывали в одеяло, да и взрослых трясло от холода и страха. Потом поставили палатки – в них, отапливаемых «буржуйками», и прожили неделю. Анатолий все эти дни – на спасательных и поисковых работах. Последствия землетрясения были ужасны. В гарнизоне, пострадавшем меньше других частей города, погибло 54 человека. Почти все – женщины и дети. У командира их разведбата погибла вся семья – жена и двое детей.
Случилось так, что из Армении Викторука перевели опять в Польшу, в ту же дивизию, где он начинал офицерскую службу. Здесь еще дослуживали его прежние товарищи. Но мир уже не был прежним. Соцлагерь трещал по швам. А вскоре затрещал и развалился тот самый Советский Союз, служить которому они присягали всего несколько лет назад.
В 1992 году дивизию перевели в Тверь. Помнится, и я писал об этом событии в «ТЖ», об ожидаемых проблемах и возможных выгодах для города. Тогда-то и начали строить для военных целый микрорайон в Мамулине. Но прежде чем он достроился, пришлось Викторуку мотаться каждый день за 40 километров из Игуменки, где их разместили. Через два года дали квартиру в малосемейном общежитии на Громова, а уж потом здесь, в Мамулине.
Но к тому времени начиналась первая чеченская кампания, и офицера с боевым опытом она никак не могла миновать. Уже в январе 1995 года майор Викторук в составе мотострелковой бригады, которой командовал генерал Булгаков, оказался сначала в Моздоке, а потом и в Грозном.
Это была совсем другая война. Афганистан – чужая страна. Там действовали по приказу, исполняли воинский долг, стараясь не задумываться, для чего это делается. Чечня же была частью России, и, когда знаешь, что на стороне противника есть и твои недавние товарищи, с которыми не так давно сидели, условно говоря, в одном окопе, принять спокойно такую ситуацию было непросто. Но много было и схожего. Например, тактика боевиков мало чем отличалась от душманской. И жестокость та же.
С февраля майор Викторук командует 2-м батальоном. Это было испытание. 800 человек личного состава (с резервом), около 100 единиц техники – большое и сложное хозяйство. Солдаты были уже не те, что в Афганистане. Много было контрактников, которые однажды чуть ли не бунт подняли из-за того, что их семьям не перечислялись положенные за службу деньги. Требования были справедливыми, но не от комбата зависело их удовлетворение. Чтобы навести порядок, надо было быть и жестким, и дипломатичным.
На вторую чеченскую Викторук попал уже подполковником. И там же в качестве начальника штаба военной комендатуры Веденского района стал полковником. Итого – три войны за 15 лет, завершивших ХХ век. Большинству его соотечественников эти нелегкие годы представлялись все же более или менее мирными. Но у настоящего военного, каким он и решил стать еще в ранней юности, судьба должна была сложиться именно так. На его парадном мундире – два боевых ордена, медаль «За отвагу», другие медали. Но не наградами и не звездами на погонах определяет Анатолий Викторук свою еще далекую от завершения жизнь. Остаться собой во времена всеобщей ломки, когда успех-неуспех меряется деньгами, а представления об офицерской чести порой представляются смешным анахронизмом, куда важнее. На человека, который решил эту задачу, можно положиться.
Теперь ту же жизненную задачу решает лейтенант Вадим Викторук, выпускник Тверской академии имени маршала Жукова. Отрадно, что на нашей земле утверждается еще одна военная династия. Потому что страна жива лишь до тех пор, пока есть люди, готовые за нее сражаться.
Сергей Глушков |
На войне как на войне. Потери неизбежны. Но одно дело боевые потери, и совсем другое – потери из-за чьей-то дурости, неразберихи, недисциплинированности. Избежать последних комбат-2 считал своим первым долгом. Особенно помнится ему 50-летие Победы. Добыть спиртное в окрестностях Грозного, где они должны были пресекать возможные перемещения боевиков из города и в город, было несложно. Викторук придумал целую программу праздника – с торжественным маршем, конкурсом строевой песни, военизированной эстафетой и прочим – чтобы занять солдат и не допустить опасной «самодеятельности». Так были обеспечены порядок и отсутствие нежелательных происшествий.